[flying-avis]

Статья из «Литературной газеты» о русской женщине, переписывавшейся с писателем.

Берутся же такие странные желания: докопаться до тайны рождения книги. Мало простого прочтения? Оказывается, мало — узнать бы, что это за человек, вымысел которого становится частью твоей реальной жизни! Дотянуться до автора, дать ему понять, что не зря он старался, что — вот он, я, читатель, в которого его книга угодила как зерно в подготовленную почву — прижилась и дала побеги — мысли, чувства.

— В депрессию уходить нельзя — Брэдбери не велел.

— ???

— В письме своём не велел.

Как выяснилось из случайного разговора с коллегой — в письме, адресованном лично ей.

Не так-то легко поверить в переписку с величайшим «марсианином» на Земле — Рэем Брэдбери. «Что тут удивительного? Тебе разве никогда не хотелось, закрыв книгу, побыть с ней ещё, поговорить с её автором? Особенно если повезло жить не только на одной с ним планете, но и в одно время», — говорит Наталья. Да, но адрес?.. Как же без него? Очень просто, адрес был: Mr. Ray Bradbury, USA…

Да, оказывается, бывает и так: когда всё по какому-то сговору из рук вон плохо, работа кажется каторгой, все дороги слякотны, и никому до тебя нет дела, можно сесть, положить перед собой листок и написать: «Дорогой мистер Брэдбери»…

Было это в те времена, когда письма за границу доходили через одно, а оттуда того реже (незадолго до перестройки), и, понятное дело, на ответ она не слишком рассчитывала, разве что в качестве чуда. А когда ей после очередного нерадостного возвращения с работы дома сказали: тебе тут письмо от Брэдбери, — обиделась, подумала: разыгрывают, даже марки американские наклеили.

Но ведь случаются чудеса…

У человека, не считающего чтение вредным занятием, среди книг всегда есть одна — постоянная спутница, в чём-то опора, больше, чем книга, словом. Наталья призналась, что роль «Вина из одуванчиков» Брэдбери оказалась не самой последней даже при выборе спутника жизни: когда она впервые пришла в гости к будущему мужу и увидела на его книжной полке «Вино…», расценила это как знак судьбы.

Первая же встреча с этой книжкой ещё в детстве оказалась встречей на всю жизнь. Можно было открыть её в любом месте и даже не читать, а забраться в неё, нырнуть с головой, как в хорошо знакомую речку — и жить уже в ней. Удивляться яркости звуков и красок, впитывать запахи, осязать и чувствовать на вкус мир, созданный на бумаге профессиональным магом Рэем Брэдбери. Эта маленькая повесть — не роман даже — никогда не разочаровывала, давала всякий раз больше, чем искала читательница, — открывала что-то новое, неожиданное. Примерно об этом и написала она писателю.

Разве не чудо — держать в руках конверт с именем отправителя Ray Bradbury? Послание, написанное той самой рукой, из-под которой вышли герои, ставшие ближе иных реальных знакомых! Письмо от «величайшего волшебника мира» — каким он мечтал стать ещё в свои 11 лет. Недаром он так гордится тем, что, по семейному преданию, одна из его прабабушек была ведьмой, которую сожгли на костре. Видно, чудеса действительно стали главной специальностью мистера Брэдбери, раз с такой готовностью и щедростью он дарит их другим.

По первому впечатлению, письмо написал человек уж никак не старше 17 лет — столько в нём юного задора и взрывного оптимизма, даже конверт вкривь и вкось разрисован цветными фломастерами. Трудно было поверить, что его автор родился так давно — в 1920 году и к тому же написал за свою жизнь ряд произведений, весьма далёких от оптимизма. Он благодарил свою далёкую корреспондентку за «одно из самых тёплых и приятных писем, какие он когда-либо получал» и отвечал на её вопросы.

— Бывают ли счастливы гениальные писатели? Я — да! Если, конечно, я гениальный. Но я толком не знаю, что означает это слово — «гениальный». Зато я знаю: когда я пишу, я не впадаю в уныние, напротив — я ликую, меня переполняет радость от того, что я делаю. Возможно, поэтому я не похож на других писателей, — какой стыд, если это так!

В ответ на сомнения, на страхи дерзнуть сделать из чистого листка бумаги нечто предназначенное для чтения другими он писал: «Если вы хотите писать, пишите! Пишите всей душой, кровью, разумом, сердцем. Сделайте себя счастливой. Не сомневайтесь. Не задумывайтесь. Пишите, пишите, пишите! И пишите о том, что вы любите. Милая леди, не унывайте. Любите жизнь и то, что в этой жизни трогает вас так, как мои герои трогали меня. Я счастлив. Следуйте моему примеру».

…После самых сердечных пожеланий писатель просил написать ему ещё, «если его письмо хоть чуть-чуть тронуло».

Она призналась ему, что ей как-то не хочется мириться с обычным для него определением «писатель-фантаст», для неё он прежде всего Поэт. Поэт, знающий о Земле и о прочих планетах больше других.

«В дальних мирах ты встретишь свою собственную плоть, пугающую и странную, но всё-таки твою. Отнесись к ней бережно. Под оболочкой ты отыщешь Божественное» — из отрывка, присланного ей в качестве поздравления с Рождеством (из пьесы «Левиафан 99»). Он называет себя «писателем идей». «Я из категории мечтателей — выдумщиков нового. Всегда были носители идей, фантазёры, что-то придумывающие, созидающие, продвигающиеся к более сложному. Именно в этот человеческий ряд я себя и ставлю».

Многие его произведения принято было сопровождать грозным словом «предупреждение»: «451 градус по Фаренгейту» — «роман-предупреждение»; «Вельд», «И грянул гром» — «новеллы-предупреждения». Дар пророчества — нелёгкий дар. Терзаемый им, может, и правда Брэдбери хотел хоть как-то предостеречь людей страшноватыми картинками будущего.

Подчас же дар предвидения фантаста проявляется самым неожиданным образом, в чём убедилась его русская корреспондентка. На всех конвертах, адресуемых ей, он писал USSR маленькими тщедушными буковками, а рядом жирным фломастером крупными буквами — RUSSIA! Да, и с восклицательным знаком! Советскому Союзу оставалось тогда жизни меньше года. Наталье приходилось получать немало писем из-за границы, но только один человек, Рэй Брэдбери, упорно писал в адресе слово RUSSIA! И его настойчивое требование «Писать!» тоже не осталось без последствий. Через какое-то время Наташа сделала шаг, на который не отваживалась многие годы перед тем: оставила нелюбимую специальность и занялась новым делом, в котором нашла себя.

Создатель нескольких романов и повестей, сотен рассказов, десятков пьес, кино-, радио-, телесценариев, множества стихов, либретто для мюзиклов по своим произведениям, которые шли в театрах Чикаго, Лос-Анджелеса, Лондона. Ещё находил время отвечать на письма! Известно, что один из его корреспондентов — преподаватель из Токио уже в течение многих лет перед Рождеством читает курс лекций по книге «Вино из одуванчиков». И студенты присылают писателю свои вариации на его темы. Одни пишут продолжения, другие развивают сюжет, третьи сочиняют стихи.

Сколько же он получает писем со всего света?! Но ведь ответил! Тем удивительнее, если учесть, что мистер Брэдбери, к сожалению, затаил определённую обиду на нашу страну, точнее, на наших издателей. Обиде этой добрых полвека. Те полвека, что его книги выходят у нас огромными тиражами, по ним ставят пьесы и фильмы. И за все это… американский писатель ни разу не получил вознаграждения. «Я, конечно, проживу без этих денег, но на них я мог бы создать фонд для поддержки начинающих писателей», — сетовал он в одном из интервью. И ни одно из пылких приглашений Натальи посетить Россию не нашло отклика. Эти приглашения её корреспондент просто обходил молчанием, даже не ссылаясь на общеизвестную его боязнь летать на самолёте («мне кажется, он держится в воздухе усилием моей воли»).

Нам остаётся радоваться лишь встречам с книгами Брэдбери и желать, чтобы их стало ещё больше. А в день рождения волшебника, 22 августа, поднимать бокал с его фирменным напитком, который можно пить всю жизнь, не боясь пресыщения.

«Возьми лето в руку, налей лето в бокал — в самый крохотный, конечно, из какого только и сделаешь единственный терпкий глоток; поднеси его к губам — и по жилам твоим вместо лютой зимы побежит жаркое лето…»

Наталья Рысева

Источник: «Литературная газета».